Владимир Путин: Правильный у нас народ

Пора бы уж усвоить российским политикам, что отдыхать лучше всего в бархатный сезон, а не в августе – крайне неподходящем месяце для отдыха, и проводить им его впору не на пляжах, а в кризисных штабах. Вот и нынче несчастья обрушивались на Россию одно за другим. Едва вода Баренцева моря, поглотившего атомную субмарину, смыла с телевизионных экранов кровь, оставшуюся после взрыва в московском подземном переходе, как они дочерна закоптились от пожара Останкинской башни. Эти беды не только добавили ярких красок к коллективному портрету новой российской власти, но и проявили застарелые болезни общества. А ведь был момент, когда вновь, через девять лет после августа 1991-го, вдруг почудилось, что в России рождается настоящее гражданское общество, что россияне более не позволят обращаться с собою, как с быдлом, не допустят, чтобы им откровенно врали в лицо. Увы, только почудилось…

ЭТОТ НЕСЕНТИМЕНТАЛЬНЫЙ ПРЕЗИДЕНТ

Давно известно, насколько трудно скрыть свое душевное состояние от проницательного и безжалостного объектива телекамеры. Именно поэтому люди, не обладающие способностями публичного политика, старательно избегают телевизионных интервью. В те трагические дни российский президент показал себя либо плохим актером, не сумевшим изобразить на лице даже тень переживания, сочувствия жертвам катастроф и их родственникам, либо прагматиком, искренне не считающим нужным снисходить до подобных сантиментов. О многом могла сказать и реакция Путина на вопрос, что же случилось с подводной лодкой "Курск", заданный в прямом эфире CNN знаменитым американским тележурналистом Ларри Кингом. "Она утонула", – ответил российский президент с широкой улыбкой уверенного в себе студента, довольного, что он смог предугадать вопрос экзаменатора и был заранее готов его парировать. А ведь на памяти россиян примеры совсем иной реакции на национальные трагедии. Вспомним слезы, выступившие на глазах тогдашнего премьер-министра Николая Рыжкова при виде разрушенного землетрясением Спитака. Вспомним полный безнадежного отчаяния жест Михаила Горбачева на железнодорожной насыпи под Уфой, где взрыв газа спалил два пассажирских поезда. Кстати, чтобы немедленно вылететь на место катастрофы ему тогда пришлось прервать работу исторического Съезда народных депутатов. Путин не прервал даже собственный отпуск. Реакция большинства российских газет и негосударственных телеканалов не заставила себя ждать. Никогда еще за всю новейшую российскую историю, не говоря уж о советских временах, государственная власть не испытывала такой жесткой критики, а президент и военное руководство не слышали в свой адрес таких резких выражений. "Кремль тонет вместе с подлодкой", "Путин, отдайте честь!", "Почему никто еще не застрелился?" – это далеко не самые хлесткие газетные заголовки, которые, казалось, отражают царившие в обществе настроения. Известный рок-продюсер Артем Троицкий исступленно прокричал в прямом телеэфире НТВ: "Мы все ощущаем себя в этой подводной лодке, которая называется нашей страной. И дай нам Бог выбраться из этого плена". А кинорежиссер и актер Станислав Говорухин, пытающийся (без особого, впрочем, успеха) играть роль политика, опубликовал в "Общей газете" открытое письмо Путину, начав его с обращения "глубоконеуважаемый господин президент". "Меня трудно упрекнуть в любви к Ельцину, – признается он, – но этот немощный, порой неадекватный человек никогда бы не отказался от 118 своих сограждан, умирающих на дне Северного Ледовитого океана, как это сделали Вы твердо и расчетливо. Я презираю себя за то, что являюсь одним из ста с лишним миллионов населения страны, о которую Вы сегодня публично вытерли ноги".

НАКИНУТЬ ПЛАТОК НА КАЖДЫЙ РОТОК

А что же эти самые сто с лишним миллионов? Конечно, почтение к доброму барину или заботливому начальнику глубоко в крови нашего народа. И никого не удивляет, когда родители псковских десантников, целой ротой полегших в Чечне, слезно благодарят президента за то, что им помогли поставить памятник и оказали какую-то денежную помощь. Однако результаты августовских социологических опросов поразили даже самих проводивших их столичных ученых. Выяснилось, что после всех трагедий и катастроф рейтинг Путина нигде, кроме Москвы и Петербурга, ничуть не уменьшился. Наоборот, многие россияне склонны обвинять средства массовой информации в незаслуженных нападках на президента.

О лучшем подарке в Кремле не могли и мечтать. Раз так считает большинство общества, то властям легко выявить первого виновника всех напастей. Это, конечно же, антипатриотически настроенные, злопыхательские средства массовой информации. И, в первую очередь, негосударственные телеканалы. "Они врут, врут, врут, а сами понастроили себе вилл на Средиземном море", – раздраженно прокричал Путин родственникам погибших подводников, не ведая, что кому-то из пробравшихся в зал журналистов удастся, несмотря на строжайший запрет спецслужб, организовать магнитофонную запись. Похоже, сильно обиделся президент на независимое телевидение, коли изменила ему привычная сдержанность. Да и министр печати В.Лесин без обиняков сформулировал зампреду НТВ В.Малашенко, как относятся в Кремле к его телекомпании: "Вы всех достали".

Вообще-то, намерения прибрать к рукам оппозиционное телевидение в Кремле вынашивали давно. Еще в июне "Новая газета" опубликовала некий исходивший из недр президентской администрации документ, согласно которому основные телеканалы планировалось поставить под контроль Кремля не позже осени. Политические стратеги сочли необходимым к моменту развёртывания необходимых, но неизбежно болезненных реформ, обеспечить им полную поддержку прессы, а президента надежно оградить от всяких нападок. И августовская беспрецедентная критическая волна в эфире и на газетных страницах только укрепила Кремль в его намерениях.

Метод воздействия на В.Гусинского, хозяина холдинга "Медиа-мост", в который входит телекомпания НТВ, избрали незамысловатый: засадили беднягу в кутузку, из которой выпустили только под обещание продать свой бизнес кому следует. И повод нашелся: задолжали телевизионщики всемогущему Газпрому, а рассчитаться никак не могут. Для надежности договор государственного рэкета завизировал лично министр печати и средств массовой информации. Владелец 49% акций телекомпании ОРТ Б.Березовский, до поры до времени вполне устраивавший Кремль, тем более что он лично и контролируемые им СМИ немало сделали для избрания Путина на высший государственный пост, к августу вдруг отбился от рук и стал нападать на проводимую президентом административную реформу. Да и ОРТ, комментируя аварию подводной лодки и президентское поведение, наговорило немало лишку. Пришлось главе президентской администрации А.Волошину лично пообещать Б.Березовскому отправить того на нары вслед за Гусинским, коли не отдаст он добровольно родному государству свою долю акций телекомпании. А почему б и не отправить? Народ российский одобрит: он ведь страсть как не любит этих олигархов. И, правду сказать, есть за что. Вот только не придется ли опять по всем каналам смотреть одну и ту же программу "Время"?

ХРОНИЧЕСКИЕ БОЛЕЗНИ ДАЮТ РЕЦИДИВЫ.

Многие из моих друзей, коих с полным основанием можно причислить к петербургской интеллигенции, с печальным вздохом признаются: "Увы, мы все здесь порядком озверели". А ведь десяток лет назад показалось, что в этой стране, наконец, начинают ценить жизнь каждого человека, что общество уже никогда не согласится с традиционным оправданием трагедий и произвола: "лес рубят, – щепки летят". Какая волна поистине общенародного гнева поднялась в апреле 1989 года, когда жертвами саперных лопаток и газа "черемуха", примененных войсками при разгоне массового митинга в Тбилиси, стали 28 человек! Эта волна смыла и командующего военным округом и все высшее руководство Грузии. Какой массовый протест возник, когда 13 человек погибли в январе 1991-го под гусеницами вышедших на вильнюсские улицы танков! Только горе-стратеги из ГКЧП оказались не способными осознать, что после этого сам факт появления танков в Москве вызовет такое массовое возмущение, которое заранее обречет их затею на провал.

И вот всего-то через пять лет общество сравнительно легко примирилось с тем, что российские власти не смогли даже подсчитать число своих граждан, погибших в Чечне, хотя бы с точностью до нескольких тысяч человек. Но та война все-таки была крайне не популярна, в стране существовало антивоенное движение, пусть и не носившее массовый характер. А что происходит сегодня? Ежедневные вести о потерях на Кавказе стали привычным фоном информационных программ, который, похоже, уже никого не интересует. Кроме, разумеется, родственников тех солдат и мирных жителей, кто уже год находится в этом аду, стыдливо называемом то "мероприятиями по восстановлению конституционного порядка", то "контртеррористической операцией".

Конечно, можно понять, что у людей, с трудом сводящих концы с концами, уставших от многолетней борьбы за существование, периодически узнающих об очередном кровавом преступлении в соседнем квартале, притупляется внимание и душевное сочувствие к трагедии, вершащейся за сотни километров. Но разве не цинично эксплуатировать это общественное ожесточение в своих политических целях, как поступил руководитель думской фракции "Народный депутат" Райков, обратившийся к президенту Путину с призывом отменить мораторий на приведение в исполнение смертных приговоров? Правда, для этого придется изменить Конституцию и рисковать быть изгнанными из Совета Европы. Но ведь народ-то требует! А к мнению европейских парламентариев и вовсе незачем прислушиваться: денег не дают, а поучать норовят.

Так обнаруживается еще один, назначенный властями, источник российских несчастий. Так эксплуатируется еще одна застарелая, но вновь обострившаяся российская болезнь: страх и ненависть к благополучным европейцам, вообще к Западу. Зачем Владимиру Жириновскому публично заявлять, что флагман российского подводного флота намеренно потоплен торпедой, выпущенной с норвежской подлодки? Он же, все-таки, не подвыпивший трепач-недоумок, а заместитель председателя Государственной Думы, и не может не сознавать возможных международных последствий таких заявлений. Напротив, он прекрасно сознает, что никаких последствий не будет. Ведь, как заметил английский адмирал, руководивший группой специалистов своей страны, пытавшихся помочь в спасении российского экипажа, "мы не относимся серьезно к подобным высказываниям, ибо понимаем, что они предназначены исключительно для внутреннего потребления". Но вся беда в том, что круг россиян, готовых этот бред "внутренне потреблять", весьма широк. По мнению многих социологов, едва ли не каждый второй житель России искренне убежден, что его великую державу развалили подлые иностранцы, лелеющие коварные планы то ли завладеть ее несметными богатствами, то ли поработить ее население, то ли превратить ее в свалку мировых ядерных отходов.

Когда весной прошлого года российская Федеральная служба безопасности обратилась к москвичам с просьбой помочь в розыске преступников, обстрелявших из гранатомета здание американского посольства в Москве, чекисты были поражены числом телефонных звонков, выражавших солидарность с террористами. Пришлось даже опубликовать специальное заявление, чтобы разъяснить, что стрелять по дипломатам не принято, даже если политика их страны вам не нравится. Зачем брезгливо морщить нос, получая из Германии гуманитарную помощь, зачем на всех углах ругать ее качество и предполагать нарушение сроков хранения? Почему известного мецената Джорджа Сороса, на протяжении нескольких лет помогавшего финансировать российскую академическую науку, на собственные средства подключавшего к интернету российские университеты и поддерживавшего лучших школьных учителей, надо подозревать в намерении обогатиться на краже наших научных идей? Почему норвежцев или англичан, немедленно откликнувшихся на постигшую соседей беду и оказавших практическую помощь в попытках спасти экипаж подводной лодки, нужно абсолютно бездоказательно обвинять в злонамеренном ее уничтожении?

А не удивительно ли, что гибель подводной лодки вызвала в российском обществе несравненно больший резонанс, чем произошедший неделей раньше ужасный взрыв в подземном переходе московского метро, расследование которого как всегда зашло в тупик. Казалось бы, должно быть наоборот: не так уж много россиян связано с подводным флотом, зато в обстановке криминального беспредела буквально каждый рискует стать случайной жертвой очередного теракта. Однако гибель могучей атомной субмарины не в далеких океанских просторах, а на мелководье, в непосредственной близости от главной базы флота особенно больно ударила по душам россиян потому, что была воспринята не столько как национальная трагедия, сколько как национальный позор. Не случайно тут же возник порыв срочно построить на народные деньги новую сверхмощную и сверхдорогую лодку, а родственники погибших подводников даже выразили готовность отдать для этой цели часть выделенной им государством компенсации. Многие думские депутаты немедленно призвали к наращиванию военного бюджета. И никто не задался вопросом, по карману ли небогатой стране содержание огромного подводного флота, когда, как теперь всем уже очевидно, потенциальные противники России находятся не за морями, а за горами? Увы, слишком многие россияне испытывают тоску по рухнувшей великой империи, имевшей интересы на всех континентах и океанах и пытавшейся сохранять военный паритет с Соединенными Штатами и НАТО. Во многом на эксплуатации этих настроений строил свою предвыборную кампанию Владимир Путин, появлявшийся на телеэкранах то в шлеме летчика-истребителя, то в пилотке подводника, но просчитавшийся в надежде на победоносный блиц-криг в Чечне. Впрочем, факт очередного фиаско на Кавказе россиянами пока не осознается, и президент по-прежнему сохраняет высокую популярность. Придворный кремлевский политолог Глеб Павловский, которого считают главным архитектором победы Путина на президентских выборах, в одном из интервью не только указал причины этой популярности, но и совершенно откровенно назвал ту историческую фигуру, с которой имиджмейкеры лепят образ всенародного любимого президента. "У нас в двадцатые годы люди приветствовали Сталина, потому что они устали от гражданской войны. По той же причине приветствовали и Путина. Люди устали от холодной гражданской войны, которая у нас шла". Увы, поколение "шестидесятников", с его обостренным нравственным чувством и правосознанием, постепенно уходит. Их дети, знающие, какую цену пришлось заплатить за то, чтобы в стране появились основные гражданские свободы, тоже отошли от активной политической деятельности. Нынче, как с горечью признал один журналист, "свобода слова в потребительскую корзину россиян не входит". Впавший в немилость недавний фаворит Кремля, политобозреватель Общественного Российского телевидения Сергей Доренко недавно предал огласке весьма симптоматичный разговор с президентом. Журналист позволил себе выразить озабоченность тем, что по итогам одного из социологических опросов, лучшим экономистом страны был назван … Владимир Путин? "Что же это за народ, Владимир Владимирович? – воскликнул Доренко, – Этак завтра они Вас признают лучшим спортсменом или лучшим поэтом!" А президент, хитро прищурившись, ответил: "Правильный у нас народ, Сережа. Правильный!"

А, в общем-то, ситуация в России не так уж плоха. Высокие мировые цены на нефть (слава Аллаху и ОПЕКу) позволили сформировать бездефицитный бюджет, расплатиться с учителями и врачами, повысить пенсии и погасить кое-какие долги. Наблюдается некоторый экономический рост, удалось стабилизировать курс рубля. В письмах с Родины появилось больше оптимизма. Народу по нраву избранный президент, президент любит свой народ. Дай-то Бог! Но сердце отчего-то побаливает…

Григорий Черняков

Наверх

Версия для печати